Анатолий Писаренко: "Мечта была: поднять полтонны!"
Интервью корреспондентам "СЭ" дал выдающийся украинский штангист,
многократный чемпион и рекордсмен мира в тяжелом весе. - Кофе? Чай? - спрашивает Писаренко - Чай. - Черный? Зеленый? Каркаде? - Каркаде. Через три минуты на столе уже стоят дымящиеся чашки, и по кабинету
разносится аромат "суданской розы". Чай Анатолий Писаренко, между прочим, для своих гостей давно не покупает
- сам выпускает. 19 наименований. В руках, которые когда-то поднимали
рекордную штангу, сейчас сосредоточена примерно десятая часть всего чайного
рынка Украины. Немало. Впрочем, о его сегодняшних бизнес-предпочтениях спросим у знаменитого
атлета чуть позже. Начнем же с вопросов на злобу дня.НИКАКАЯ "ДРУЖБА" НЕ ЗАМЕНИТ ОЛИМПИАДУ - В Пекин собираетесь, Анатолий Григорьевич? - А как же! Статус обязывает: президент федерации тяжелой атлетики
Украины. - Как оцениваете шансы своих "подданных"? - Со сдержанным оптимизмом. До сих пор с каждой Олимпиады мы привозили
по одной золотой медали. Теперь, если реально смотреть на вещи, это будет
проблематично. И все же на одну-две награды любого другого достоинства
рассчитывать можем. - Не жалеете, что сами ни разу так и не вышли на олимпийский помост, что
Игры 1980 года в Москве и 1984-го - в Лос-Анджелесе прошли мимо Писаренко,
самого сильного в те годы человека планеты? - Жалею, конечно. Я хоть и "самый-самый" был, однако нормальный человек
с нормальными амбициями. Да что теперь говорить, толочь воду в ступе:
изменить-то уже ничего невозможно. История. - Расскажите, как это было? - Ну про Лос-Анджелес и рассказывать, собственно, нечего. Для атлетов
моего поколения навсегда осталось занозой в сердце и памяти "мудрое" решение
наших старцев из политбюро ЦК КПСС не посылать советских спортсменов в Америку
в отместку за бойкот американцами московской Олимпиады. Для нас придумали
"альтернативные Игры" в виде турнира "Дружба". Хотя понятно, что Олимпиаду
ничем заменить нельзя. Я поднял в Варне 465 кг в сумме, а какой-то австралиец в
Лос-Анджелесе - на полцентнера меньше. Но он остался в олимпийской истории
чемпионом в самом престижном, тяжелом, весе, а Писаренко - просто хорошим
парнем... - Выступить четырьмя годами раньше в Москве помешал "нежный" возраст? - Формально - да. Мне тогда было 22 года. Говорили: "Молод еще,
успеется". Но мы же не возрастами в Москве собирались мериться, а выяснять, кто
больше железа поднимет! На тренировках перед Олимпиадой я поднимал больше
конкурентов за место в команде - больше Рахманова, не говоря уже об Алексееве.
Последний вообще был уже "сбитый летчик" - года три до этого не выступал, никто
его не видел. Однако имя продолжало работать на всю катушку. Как же, Алексеев!
78 мировых рекордов! Наше все! В общем, попал Василий Иванович на Игры в Москву
по чужому билету. Было видно, что не готов. Олимпийский помост, где прошлые
заслуги не в счет, подтвердил это немедленно: к снаряду подошел смертельно
уставший от штанги человек - и забаранил уже в рывке. Рахманов стал чемпионом.
На следующий год я их обоих "раздел": у Рахманова отнял мировой рекорд в рывке,
у Алексеева - в толчке и сумме двоеборья. - С Рахмановым, насколько мы знаем, у вас сохранялись дружеские
отношения и после спорта, вплоть до его безвременной кончины... - Да, у нас были очень добрые отношения. Султана я всегда поддерживал.
Помогал ему бизнес строить в Днепропетровске. На 45-летие, помню, "линкольн"
подарил - машину, в аккурат под рахмановские габариты: 200 килограммов человек
весил. Но при этом, увы, не очень бережно относился к своему здоровью. У всех
штангистов, тем более - у тяжеловесов, рано или поздно возникают проблемы со
здоровьем. Их нужно как-то разруливать: ведь есть медицина, спорт. Султан, к
сожалению, прошел мимо всего этого и поэтому так рано ушел из жизни...ПОКАЗАТЕЛЬНАЯ ПОРКА - С кем-то еще из товарищей по оружию связь держите? - Если вы подразумеваете штангистов, которые были на виду у всей страны,
то таких единицы. Ну с Леней Тараненко, когда наезжает из своей Белоруссии в
Украину, созваниваемся, встречаемся. Слава Клоков бывает в Киеве. Зато
по-прежнему рядом немало людей, вместе с которыми в свое время проливали пот в
тренировочном зале, железо таскали. Некоторые даже работают у меня. Володя
Ильин, который, по сути, был моим тренером на последнем этапе карьеры, сейчас
возглавляет несколько фирм. Женя Михайлов - вице-президент нашей федерации,
работает вице-премьером правительства Республики Крым. Анатолий Власов, Игорь
Дандик - тоже очень активные люди в федерации... - В яркой спортивной биографии Анатолия Писаренко была и мрачная
страница - двухлетняя дисквалификация за использование запрещенных медицинских
препаратов. Проще говоря, вы попались на допинге. Болезненная тема? - Пусть вам это не покажется странным: ничуть. Что два года украли в
спорте - это да. Это было несправедливо. - Кто украл? И почему - несправедливо? - Украла система. Она меня лелеяла, воспитывала, одевала-обувала,
кормила-поила и поэтому, видимо, посчитала возможным поступить со мной так, как
ей, системе, заблагорассудится. Когда Грамов, тогдашний председатель
Госкомспорта, рассказывал, какие мы с Курловичем (белорусский
штангист-тяжеловес, дисквалифицированный одновременно с Писаренко. - Прим.
авт.) такие-растакие, у нас не было шансов ему возразить: мол, без вашего
ведома, Марат Владимирович, или без визы кого-то из ваших замов, никаких
сомнительных "витаминов" нам бы не дали! Ведь все, что касалось атлетов нашего
уровня, спортивные врачи согласовывали на самом верху. - Почему выбор, как вы говорите, системы пал именно на вас с Курловичем? - Всерьез толковать об этом - все равно что рассуждать о закономерностях
падения кирпича на голову случайному прохожему. Если и была в нашем случае
какая-то "закономерность", то она была связана только с нашими громкими именами. - Показательная порка? - Совершенно верно. Чтобы другим неповадно было. Писаренко шел у них
ледоколом, в моем фарватере оказался Курлович... Там, кстати, еще третий должен
был быть, Гуняшев, потому что всех нас доктора потчевали одними и тем же
препаратами. Но Гуняшев был россиянин, для московских спортивных чиновников
все-таки больше свой человек, чем украинец Писаренко или белорус Курлович. - "Отмотали" весь срок от звонка до звонка? - А что прикажете делать? Самое смешное: нас не дисквалифицировала ни
мировая, ни европейская федерации тяжелой атлетики. Только всесоюзная. За
рубежом удивлялись: что они делают? Президент МОК Самаранч написал письмо в
Госкомспорт с просьбой объяснить суть произошедшего.ШТАНГОЙ МИЛЛИОН НЕ ЗАРАБОТАЕШЬ - Насколько дисквалификация повлияла на вашу дальнейшую спортивную
карьеру? - Отлучение от спорта дало много свободного времени, которое успешно
использовал на строительство собственного бизнеса. Говорят же: нет худа без
добра. Все это время продолжал тренироваться, поддерживал себя в тонусе.
Произошло другое, отрицательно повлиявшее на ход событий: после возвращения на
соревновательный помост, в сборную страны, я начал спешить. Хотел как можно
быстрее вновь доказать свое превосходство над остальными. Сначала связки не
согласились с такой торопливостью - полетели, дальше - начались проблемы с
суставами. Надо было подождать. Дать мышцам все вспомнить... Как это сделал
Курлович. Его в сборную сразу после истечения срока дисквалификации не брали, и
он потихоньку втягивался в работу. А когда я ушел с помоста, Курлович вышел из
тени, использовав помимо всего прочего и свой возрастной резерв - он на
несколько лет моложе меня. В итоге, не поспешая, успел стать двукратным
олимпийским чемпионом. - Кроме того, что вы не получили шанса покорить олимпийский пьедестал, о
чем-то еще сожалеете, мысленно возвращаясь к своей спортивной карьере? - Единственное, о чем серьезно жалею: так и не поднял тех килограммов,
на которые себя запрограммировал. Мои последние рекорды - 207 кг в рывке и 265
- в толчке. В начале карьеры на тренировках обычно поднимал меньше, чем на
соревнованиях. Но после дисквалификации, когда вошел в полную силу, последовал
всплеск. Новый уровень результатов. Это был уже не пацан, который в 22 года
первый раз "мир" выиграл - зрелый мужик. На тренировках толкал 270, пробовал
даже 280 - не встал. Рывок - 210. Понимал, что 275 и 215 могут стать
соревновательными ориентирами. А главной целью были 500 кг в сумме. Ровно
полтонны! Увы, не сложилось. Считаю, что до конца я себя как штангист не
реализовал. - Кто-нибудь после вас толкал 265? - Никто! А потом и вовсе ввели новые весовые категории и наши рекорды
отменили. Решили все начать с чистого листа. Дескать, тяжелая атлетика,
связанная с анаболиками уходит в прошлое. Как же, уходит... Теперь дожили до
того, что целые сборные, опасаясь допинговых скандалов, отказываются ехать на
Олимпиаду. Поэтому не надо быть наивным: ничего никуда не уходит... Между
прочим, это одна из причин, по которой я обоих своих сыновей к штанге не
подпустил. - А другие причины? - Тяжелый вид спорта и очень травматичный. Последствия остаются на всю
жизнь. Не захотел, чтобы мои дети прошли через это. Тем более у них был выбор. - У вас выбора не было? - Только в том смысле, что я безумно любил штангу, был готов истязать
себя на тренировках часами и не слишком задумывался о цене успеха на помосте.
Моя семья несколько лет прожила в Америке, и младший сын, Костя, когда ему было
всего семь, занимался гимнастикой, горными лыжами и карате. Однажды, помню,
задал вопрос: "Папа, в каком из этих видов спорта можно заработать миллион?" Я
ответил, что, скорее всего, в горных лыжах, а про себя подумал: как же
изменилось отношение к спорту у наших детей! Когда меня спрашивают о причинах,
по которым тяжелая атлетика утратила былую популярность - не только у нас, но и
во всем мире, - я невольно вспоминаю тот диалог с маленьким сыном. Поднимая
штангу, миллион точно не заработаешь. А здоровье угробишь.ПОШЕЛ ДАЛЬШЕ ВЛАСОВА - По вашему виду - не скажешь. Хорошо выглядите, Анатолий Григорьевич.
Штангистов, тяжеловесов особенно, после ухода из спорта обычно во все стороны
разносит, как дрожжевое тесто, а вы по-прежнему стройны, словно Аполлон. - Спасибо за комплимент. Я даже похудел. Когда поднимал штангу, весил
125 - 127 кг, а сейчас - 107 - 108. Стараюсь держать себя в форме. Например,
каждое утро час провожу в седле. Обожаю лошадей. У меня дом под Киевом и там же
- две конюшни. Есть манеж для выездки, поле для конкура, рядом - большой луг
для выпаса. Красотища! - Кстати, первым, кто сломал привычный стереотип штангиста-тяжеловеса в
виде "горы мяса", был выдающийся советский атлет Юрий Власов. Еще через
двадцать лет на помосте появился Писаренко... - Может, говорить об этом нескромно, но я пошел дальше Власова. Если вы
внимательно посмотрите кадры старой кинохроники, на которых он запечатлен, то
увидите животик... Конечно, далеко не такой впечатляющий, как у Андерсона,
Медведева или Жаботинского, но тоже заметный. Власов, кстати, когда выступал,
был тяжелее меня килограммов на десять. Так что даже по сравнению с ним я был
тонкий и звонкий. Когда Алексеев впервые меня увидел, удивился: "Ничего не
пойму... Этот или сломается или... что-то поднимет". Благодаря своему сложению
я был гибкий, быстрый и доказал, что тяжеловес с такой "скромной" фактурой
вполне может быть сильнейшим в мире. - Вы упомянули о Жаботинском. Он тоже украинец, из Запорожья. Хотя на
помосте по времени вы никак пересечься не могли, что-то вас связывает друг с
другом? - Хорошие, ровные отношения. Знаю, он перенес операцию - были проблемы с
коленом. Мне импонирует, что в свои 70 лет Жаботинский остался по духу
спортсменом. Не снимает своих регалий, турнир имени себя в Запорожье проводит. - Можно подумать, что вам не под силу провести турнир имени Писаренко.
Такая идея в голову не приходила? - Я вас умоляю! У меня и без этого хлопот по жизни достаточно. - Кроме чайного бизнеса, чем еще занимаетесь? - (Улыбается.) В этом смысле считайте меня многоборцем. Самолеты в
лизинг сдаем. Строительством занимаемся. Полиграфическую продукцию выпускаем. Спортивных лошадей выращиваем. А
вот с табачной фабрикой - кажется, дело табак. Поняли, что не выдерживаем
конкуренции, а убыточное производство держать не имеет смысла. - Это больно ударит по вашему бизнесу? - Ничего страшного. Справимся. В бизнесе, как в старой песне: где-то
теряешь, а где-то - находишь. Когда мы начали расфасовку чая, ничто не
гарантировало успех этого предприятия. Пару лет ушло на раскрутку, и теперь
выглядим (тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить!) весьма достойно. На украинском
рынке более 10 процентов чая - нашего производства. Теперь ставим задачу
построить новую фабрику, сметная стоимость которой составит не меньше 20
миллионов долларов.ИСКАТЕЛЬ ПРИКЛЮЧЕНИЙ - Почему ваша политическая карьера ограничилась по крайней мере до сих
пор только одной каденцией в Верховной раде Украины? Больше в депутаты не тянет? - При новой системе выборов - по партийным спискам - нет. Соревноваться
с другими кандидатами в мажоритарном округе было так же интересно, как когда-то
с соперниками на помосте. Я тратил на предвыборную кампанию собственные деньги,
не был обязан ни одной политической силе и был очень доволен, когда меня люди
выбрали. Ощущал себя в парламенте самодостаточной боевой единицей, имел
возможность отстаивать свою точку зрения. Сейчас же там тупо давят на нужные
кнопки по команде руководителя фракции. Мне это неинтересно. - Говорят, вы заядлый рыбак и охотник? - Скорее заядлый путешественник, искатель приключений, в число которых
входят и рыбалка, и охота, и горные лыжи (специально дом купил в Колорадо), и
подводное плавание, и сплав на плотах по быстрой речке... Можно сказать,
авантюрист - в лучшем смысле слова. На днях вернулся из Архангельской области -
там ловили семгу, а еще раньше, зимой, ходили на глухаря. Дайвингом занимаюсь в
разных точках мира, горными лыжами - в Альпах и в Колорадо, охотился на
буйволов и антилоп в Африке, на медведя ходил в Сибири... - Кто все это организует? - Есть масса фирм, но в основном беспокоишься о себе сам. Перефразируя
наших веселых классиков, можно сказать: "Забота о путешественнике - дело рук
самого путешественника". Особенно когда идешь по уже проторенной однажды
тропинке. Ну а самый главный вдохновитель и организатор любой авантюры - это,
разумеется, деньги. Только с ними приходит ощущение полной свободы. - У вас много врагов? - Не думаю, что они есть вообще. Но если вдруг все-таки есть, то ни с
одним из них, к счастью, я не знаком. ...Во время нашего разговора на рабочем столе Писаренко периодически
просыпался мобильник. Хозяин кабинета всякий раз предельно лаконично отвечал на
звонок - и тут же возвращался к беседе. Но однажды, извинившись, подвинул
поближе к себе клавиатуру и что-то на ней настучал. Потом набрал телефонный
номер и сказал кому-то: "Я послал банковские реквизиты, отправь туда 250 тысяч
евро. Оплата согласно контракту". Тут до нас наконец дошло: пора и честь знать. Человеку работать надо. Эдуард ЛИПОВЕЦКИЙ, Юрий ЮРИС Киев